Восстановление патриаршества в 1943 году. Патриархи русской православной церкви

Мы всё больше привыкаем называть вторым восстановлением патриаршества встречу И. Сталина, В. Молотова и Г. Карпова с тремя митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), произошедшую 4 сентября 1943 года, и последовавший 8 сентября собор, после которого митрополит Сергий стал патриархом.

Это событие, безусловно, имеет очень большое значение и серьезные внутренние и внешние последствия в церкви и обществе. Заканчивался период открытых гонений, начатых в 1917 году большевиками, которые не стеснялись быть разрушителями церкви и даже ввели это в свою официальную политику, создав Союз воинствующих безбожников и передав руководство в нем не просто людям неверующим, а агрессивно антихристианским, антицерковным, что всегда важно помнить. Начинался другой период жизни страны, связанный с новым положением нашего государства в мире в конце Второй мировой войны. Сейчас оценить все последствия трудно, и трудно понять, как это могло быть воспринято, потому что народ, конечно, никто не спрашивал. Общество, имеющее какое-то свободное, непринужденное единство, общение или мнение было разгромлено. Церковный народ в то время был точно так же разможжён советской властью и находился в духовном обмороке, правильнее даже было бы сказать в коме.

Весь народ остался без своих старых дореволюционных вождей и авторитетов, без надежды обрести новых, кроме захвативших власть, без какой бы то ни было доброй инициативы, потому что всякий инициативный человек был уничтожен или сидел, или был изгнан из страны. Те, кто тогда потянулся в храмы, которых оставалось очень мало, кроме западных областей – этот народ уже ничего не боялся, потому что терять было просто нечего, кроме собственной жизни, уже всячески искалеченной. В основном это были очень пожилые женщины, которые уже не реагировали на коллаборационизм в церкви. А Сталину с его стратегическими намерениям выйти на мировую арену с новым витком мировой революции понадобилась церковь – потому что то, что он сделал с церковью, слишком дискредитировало его политику, что бы ни говорили об этом церковные иерархи.

Вот поэтому Сталин в сентябре 1943 года приглашает к себе трех митрополитов и делает им некоторые предложения, от которых они не могут отказаться. Впрочем, делает он это, как бы идя навстречу, выражая не то что сочувствие, а солидарность в каких-то моментах. Сталин умел играть, он был в этом смысле весьма неплохим политиком и умел производить впечатление.

Эта встреча и происшедший моментально архиерейский собор фактически стали вторым восстановлением патриаршества после того восстановления, которое срочно было произведено – пусть и не очень соборно – сразу после Октябрьского переворота на Соборе 1917-1918 годов. В 1918 году патриаршество себя может быть не целиком, но хоть в какой-то степени оправдывало. Впрочем, еще при патриархе Тихоне стало ясно, что без серьезных компромиссов с властью ничего в стране официально не сделаешь. А церковь привыкла жить официально, привыкла быть всегда под патронатом государства и по-другому себя не мыслила. Вспомним хотя бы наличие большого количества храмов, которые не могли содержать сами верующие и церковные общины. Это чаще всего были или ружные храмы, находящиеся под «ругой» – материальной опекой государства, или частные храмы, которые строили и содержали богатые люди.

Внутренняя логика жизни церкви в Константиновский период своей истории требовала налаживания отношений с государством любой ценой. Но цена в 1917-1918 годах или в начале 20-х – в любом случае до смерти патриарха Тихона – была одна, а в 1943 – уже другая. Второе восстановление патриаршества в 1943 году было еще менее оправдано, но в каком-то смысле еще более необходимо. Потому что восстановление патриаршества означало какое-то признание и хоть какое-то покровительство со стороны государства. Ведь церковь в лице этих трех митрополитов по-прежнему ориентировалась на старую модель государственно-церковных отношений, на старую экклезиологическую* модель жизни.

Все что оставалось церкви, включая ее внутреннее устройство, и приходское, и епархиальное – все это было вынесено из старой эпохи, ушедшей навсегда. Но жить по-другому церковь не умела. И хотя она стала учиться это делать еще с конца XIX века, но неохотно и со скрипом, благословляя существование братств, общин, другие свободные новые формы жизни церкви типа монастыря в миру и иночества в миру. Все это было ново для церкви и не имело ничего общего с имеющимся сводом канонов, но это соответствовало жизни, которая развивалась очень бурно, особенно начиная с 1917 года.

В начале 1918 года патриарх Тихон в своем послании от 1 февраля благословил создание духовных союзов, общин, братств и призвал это делать как можно интенсивнее. Однако экклезиологических выводов из этого почти не было сделано не только в нашей стране, но и в зарубежных епархиях. Собор 1917-1918 годов дал некоторые возможности для развития инициативы мирян, дал им возможность проповедовать в храмах, надеяться на возможность общинной жизни, неформальной, живой, реальной, и даже готов был разрешить служить женщинам в качестве дьяконисс и много чего еще. Но советская власть это, конечно, хорошо понимала и принимала контрмеры. Соборность была полностью отменена. Она не могла себя никак выражать. Те соборы, которые формально собирались для избрания патриархов, начиная со второго восстановления патриаршества, конечно, были целиком и полностью контролируемыми властью, и церкви нельзя было отступить ни на шаг от ее предписаний.

Вот это самое главное. Новая экклезиология, которую мы называем общинно-братской, а также экклезиология евхаристическая по существу воплощаться в церкви уже не могли. Должны были бы воплощаться, но не могли. И всё же те пути, которые открыл своей Церкви Господь на рубеже XIX-XX веков, не были вовсе забыты и оставлены. Теперь мы знаем, что, слава Богу, не только Преображенское братство открыло новый путь жизни церкви и новую форму ее отношений с обществом, с государством, народом, внутри самой себя. Да, мы открыли это самостоятельно, но вообще-то это было открыто раньше, и на самом деле всегда в истории церкви так или иначе проявляли себя общинно-братские черты, хотя они в ней всегда прятались. Порой братства были гонимы и в доконстантиновский период, что ж говорить про константиновский или советский, или, еще хуже того, про постсоветский – очень неоднозначный период нашей церковной истории.

Да, надежда есть, да, путь показан, и не случайно нам многие священники говорят: что было бы с церковью, если бы не было вашего братства, мы не знаем; мы не знали вообще, есть церковь или нет, где ее можно увидеть. Многие священники считают, что церкви нет. И это касается не только нашей церкви, это имеет распространение более широкое. Интересно, что, скажем, Русский экзархат Западной Европы, оставшийся под Константинополем и после падения советской власти, тоже считает себя продолжателем дела Поместного Московского собора 1917-1918 годов. И действительно, там многое сохранено и делается, и там обстановка другая. Приверженцем исполнения решений Собора был и митрополит (Блум). Но при этом очень большие пережитки поместно-приходской клерикалистской экклезиологии существуют и там, что, конечно, не способствует расцвету церковной жизни, расцвету творчества, свободы, личностности, соборности, любви и познания истины.

Антропологическая катастрофа, явившаяся на свет после великой Русской Катастрофы XX века, конечно, никуда не делась – она продолжается, и поэтому говорить о голосе народа в церкви невозможно. Он тоже целиком и полностью подавляется и искажается, и церковь находится в крайне тяжелом состоянии. Даже можно сказать словами одной из молитв, что «церковь в параличе, почти при смерти». Мы все в этом должны каяться, потому что слишком плохо это понимаем, слишком мало делаем для того, чтобы это преодолеть.

В этом смысле важен наш Форум национального покаяния и возрождени я. Он дает новую надежду абсолютно для всех и даже не только для членов церкви. Этот Форум, это сообщество несет в себе потенции для реального общенационального и церковного возрождения.

Подготовил Олег Глаголев

* Экклезиология – раздел богословия, изучающий природу и устройство церкви.

Оригинал взят у telemax_spb в 70 лет восстановлению Патриаршества.

Пару дней назад, 8 сентября, во всех храмах страны во время Божественной Литургии поминали Патриарха Сергия(Старогородского). Потому что именно в этот день 70 лет назад была полностью реабилитирована Русская Православная Церковь, что сыграло важную роль в нашей победе в Великой Отечественной войне.

Есть такой миф — что Сталину было нужно восстановление Церкви только ради победы в войне. Он легко разрушается тем фактом, что восстановление церкви не прекратилось сразу после Победы, а продолжалось вплоть до убийства Сталина в 1953 году. Хрущёв, как истинный троцкист, стал медленно, но верно разлагать страну, начав, как полагается, снова с гонений на Церковь.

Как бы то ни было, цифры говорят сами за себя. Они были опубликованы на выставке «РУСЬ ПРАВОСЛАВНАЯ. ИТОГИ ДВАДЦАТИЛЕТИЯ: 1991-2011» , которая состоялась в Манеже два года тому назад.

Есть такая когорта людей — православные антисталинисты. К большому сожалению, эти люди придерживаются крайне радикальных взглядов. Для них само обсуждение темы взаимоотношения Сталина и Церкви — табу. Изучать тему они не хотят, потому что «там и так всё ясно». Какие-либо официальные документы, статистика, факты им ни о чём не говорят. Потому что самое главное для таких людей — эмоции. Они забывают один из главных принципов христианства — смирение. Забывают и о том, что и апостол Павел, из речей которого мы черпаем информацию о вере, сам часть жизни своей был гонителем на раннюю христианскую церковь.

Но нам эмоции не интересны, а интересны только факты.

Давайте внимательно посмотрим на цифры, приведённые на упомянутой выше выставке, которую открывал Патриарх Кирилл.

Левый столбец — за год до смерти Сталина, правый — год после отставки Хрущёва.

Ведь именно Хрущёв, продолжая линию иностранного агента Троцкого, пообещал к 80-ому году не только «построить коммунизм», но и «показать последнего попа по телевизору».

Запомните эти цифры, это статистика.

И ещё одна табличка с той же выставки.

Ещё один веский аргумент для антисталинистов — восстановление Церкви началось не в 1943 году, а в 1939. То есть ещё за два года до начала войны.

11 ноября 1939 года было выпушено Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) №1697/13 под названием «Вопросы религии» за подписью И.В.Сталина:

Продублирую текст документа:

«По отношению к религии, служителям русской православной церкви и православноверующим ЦК постановляет:

1) Признать нецелесообразной впредь практику органов НКВД СССР в части арестов служителей русской православной церкви, преследования верующих.
2) Указание товарища Ульянова (Ленина) от 1 мая 1919 года за № 13666-2 “О борьбе с попами и религией”, адресованное пред. ВЧК товарищу Дзержинскому и все соответствующие инструкции ВЧК — ОГПУ — НКВД, касающиеся преследования служителей русской православной церкви и православноверующих, — отменить.
3) НКВД СССР произвести ревизию осужденных и арестованных граждан по делам, связанным с богослужительной деятельностью. Освободить из-под стражи и заменить наказание на не связанное с лишением свободы осужденным по указанным мотивам, если деятельность этих граждан не нанесла вреда советской власти.
4) Вопрос о судьбе верующих, находящихся под стражей и в тюрьмах, принадлежащих иным конфессиям, ЦК вынесет решение дополнительно».

Вскоре после этого полковник НКВД Карпов, позже назначенный ответственным за отношения с Церковью, сообщает в справке НКВД ЦК ВКП(б) от 22 декабря 1939 года:

«Во исполнения решения ПБ ЦК ВКП(б) от 11 ноября 1939 года за №1697/13 из лагерей ГУЛАГ НКВД СССР освобождено 12 860 человек, осужденных по приговорам судов в разное время, из-под стражи освобождено 11 223 человека. Уголовные дела в отношении их прекращены. Продолжают отбывать наказание более 50 000 человек, деятельность которых принесла существенный вред советской власти.

Личные дела этих граждан будут пересматриваться. Предполагается освободить еще около 15 000 человек» .

Давайте мыслить логически, что ещё происходит в период 1939г.?

Отстранение от управления НКВД Ежова, последующий его арест и расстрел. На место Ежова пришёл Л.П.Берия, а вместе с тем был остановлен маховик репрессий, который в 1937г. раскрутили секретари областных ЦК — Эйхе, Хрущёв и др., боявшиеся разработанной Сталиным выборной системы.

Кстати, неспроста Хрущёв, прийдя к власти, фактически убивает систему народного самоуправления через Советы, переводя все рычаги власти внутрь партии. Что в последствие и привело к её прогниванию.

Напомню также, что якобы неограниченная власть Сталина — это миф, раздутый ещё Хрущёвым и поддерживаемый сегодня либералами. С одной только целью — во всех грехах винить только одного человека. Тем самым уводя внимания общественных масс от бесчинств троцкистов.

Об это подробно было написано в соответствующем материале:

http://cuamckuykot.ru/the-myth-of-unlimited-power-7876.html

И, наконец, ещё один важный документ. Это записка полковника Г.Г.Карпова о состоявшейся 4 сентября 1943 года встрече Сталина с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем.

Цитирую по книге М.И. Одинцова «Русские патриархи ХХ века» (М.: Изд-во РАГС, 1994), с номерами страниц:

«№ 34 ЗАПИСКА Г. Г. КАРПОВА О ПРИЕМЕ И. В. СТАЛИНЫМ ИЕРАРХОВ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Сентябрь 1943г.

4.09.43 г. я был вызван к товарищу Сталину, где мне были заданы следующие вопросы:

а) что из себя представляет митрополит Сергий (возраст, физическое состояние, его авторитет в церкви, его отношение к властям),
б) краткая характеристика митрополитов Алексия и Николая,
в) когда и как был избран в патриархи Тихон,
г) какие связи Русская православная церковь имеет с загра ницей,
д) кто являются патриархами Вселенским, Иерусалимским и другими,
е) что я знаю о руководстве православных церквей Болгарии, Югославии, Румынии,
ж) в каких материальных условиях находятся сейчас митрополиты Сергий, Алексий и Николай,

з) количество приходов православной церкви в СССР и количество епископата.

После того, когда мною были даны ответы на вышеуказанные вопросы, мне было задано три вопроса личного порядка:

а) русский ли я,
б) с какого года в партии,
в) какое образование имею и почему знаком с церковными вопросами.

После этого т. Сталин сказал:

— Нужно создать специальный орган, который бы осуществлял связь с руководством церкви. Какие у вас есть предложения?

Оговорившись, что к этому вопросу не совсем готов, я внес предложение организовать при Верховном Совете СССР отдел по делам культов и исходил при этом из факта существования при ВЦИКе постоянно действующей Комиссии по делам культов.

Тов. Сталин, поправив меня, сказал, что организовывать комиссию или отдел по делам культов при Верховном Совете Союза ССР не следует, что речь идет об организации специального органа при Правительстве Союза и речь может идти об образовании или комитета, или совета. Спросил мое мнение.

Когда я сказал, что затрудняюсь ответить на этот вопрос, т. Сталин, несколько подумав, сказал:

1) надо организовать при Правительстве Союза, т. е. при Совнаркоме, Совет, который назовем Советом по делам Русской православной церкви;
2) на Совет будет возложено осуществление связей между Правительством Союза и патриархом;
3) Совет самостоятельных решений не принимает, докладывает и получает указания от Правительства.

После этого т. Сталин обменялся мнениями с тт. Маленковым, Берия по вопросу, следует ли принимать ему митрополитов Сергия, Алексия, Николая, а также спросил меня, как я смотрю на то, что Правительство примет их.

Все трое сказали, что они считают это положительным фактом.

После этого тут же, на даче т. Сталина, я получил указание позвонить митрополиту Сергию и от имени Правительства передать следующее: «Говорит с Вами представитель Совнаркома Союза. Правительство имеет желание принять Вас, а также митрополитов Алексия и Николая, выслушать Ваши нужды и разрешить имеющиеся у Вас вопросы. Правительство может Вас при-

нять или сегодня же, через час-полтора, или если это время Вам не подходит, то прием может быть организован завтра (в воскресенье) или в любой день последующей недели».

Тут же, в присутствии т. Сталина, созвонившись с Сергием и отрекомендовавшись представителем Совнаркома, я передал вышеуказанное и попросил обменяться мнениями с митрополитами Алексием и Николаем, если они находятся в данное время у митрополита Сергия.

После этого доложил т. Сталину, что митрополиты Сергий, Алексий и Николай благодарят за такое внимание со стороны Правительства и хотели бы, чтобы их приняли сегодня.

Двумя часами позднее митрополиты Сергий, Алексий и Николай прибыли в Кремль, где были приняты т. Сталиным в кабинете Председателя Совнаркома Союза ССР. На приеме присутствовали т. Молотов и я.

Беседа т. Сталина с митрополитами продолжалась 1 час 55 минут.

Тов. Сталин сказал, что Правительство Союза знает о проводимой ими патриотической работе в церквах с первого дня войны, что Правительство получило очень много писем с фронта и из тыла, одобряющих позицию, занятую церковью по отношению к государству.

Тов. Сталин, коротко отметив положительное значение патриотической деятельности церкви за время войны, просил митрополитов Сергия, Алексия и Николая высказаться об имеющихся у патриархии и у них лично назревших, но неразрешенных вопросах.

Митрополит Сергий сказал т. Сталину, что самым главным и наиболее назревшим вопросом является вопрос о центральном руководстве церкви, т. к. почти 18 лет [он] является патриаршим местоблюстителем и лично думает, что вряд ли где есть столь продолжительные вреды [трудности], что Синода в Советском Союзе нет с 1935 г., а потому он считает желательным, что[бы] Правительство разрешило собрать архиерейский Собор, который и изберет патриарха, а также образует орган в составе 5 — 6 архиереев.

Митрополиты Алексий и Николай также высказались за образование Синода и обосновали это предложение об образовании как наиболее желаемую и приемлемую форму, сказав также, что избрание патриарха на архиерейском Соборе они считают вполне каноничным, т. к. фактически церковь возглавляет бессменно в течение 18 лет патриарший местоблюститель митрополит Сергий.

Одобрив предложения митрополита Сергия, т. Сталин спросил:

а) как будет называться патриарх,
б) когда может быть собран архиерейский Собор,
в) нужна ли какая помощь со стороны Правительства для успешного проведения Собора (имеется ли помещение, нужен ли транспорт, нужны ли деньги и т. д.).

Сергий ответил, что эти вопросы предварительно ими между собой обсуждались и они считали бы желательным и правильным, если бы Правительство разрешило принять для патриарха титул патриарха Московского и всея Руси, хотя патриарх Тихон, избранный в 1917 г., при Временном правительстве, назывался «патриархом Московским и всея России».

Тов. Сталин согласился, сказав, что это правильно.

На второй вопрос митрополит Сергий ответил, что архиерейский Собор можно будет собрать через месяц, и тогда т. Сталин, улыбнувшись, сказал: «А нельзя ли проявить большевистские темпы?» Обратившись ко мне, спросил мое мнение, я высказался, что если мы поможем митрополиту Сергию соответствующим транспортом для быстрейшей доставки епископата в Москву (самолетами), то Собор мог бы быть собран и через 3 — 4 дня.

После короткого обмена мнениями договорились, что архиерейский Собор соберется в Москве 8 сентября.

На третий вопрос митрополит Сергий ответил, что для проведения Собора никаких субсидий от государства они не просят.

Вторым вопросом митрополит Сергий поднял, а митрополит Алексий развил вопрос о подготовке кадров духовенства, причем оба просили т. Сталина, чтобы им было разрешено организовать богословские курсы при некоторых епархиях.

Тов. Сталин, согласившись с этим, в то же время спросил, почему они ставят вопрос о богословских курсах, тогда как Правительство может разрешить организацию духовной академии и открытие духовных семинарий во всех епархиях, где это нужно.

Митрополит Сергий, а затем еще больше митрополит Алексий сказали, что для открытия духовной академии у них еще очень мало сил и нужна соответствующая подготовка, а в отношении семинарий — принимать в них лиц не моложе 18 лет они считают неподходящим по времени и прошлому опыту, зная, что, пока у человека не сложилось определенное мировоззрение, готовить их в качестве пастырей весьма опасно, т. к. получается большой отсев, и, может быть, в последующем, когда церковь

будет иметь соответствующий опыт работы с богословскими курсами, встанет этот вопрос, но и то организационная и программная сторона семинарий и академий должна быть резко видоизменена.

Тов. Сталин сказал: «Ну, как хотите, это дело ваше, а если хотите богословские курсы, начинайте с них, но Правительство не будет иметь возражений и против открытия семинарий и академий».

Третьим вопросом Сергий поднял вопрос об организации издания журнала Московской патриархии, который бы выходил один раз в месяц и в котором освещались бы как хроника церкви, так и статьи и речи богословского и патриотического характера.

Тов. Сталин ответил: «Журнал можно и следует выпускать». I Затем митрополит Сергий затронул вопрос об открытии церквей в ряде епархий, сказав, что об этом перед ним ставят [вопросы] почти все епархиальные архиереи, что церквей мало и что уж очень много лет церкви не открываются. ! При этом митрополит Сергий сказал, что он считает необходимым предоставить право епархиальному архиерею входить в переговоры с гражданской властью по вопросу открытия церквей.

Митрополиты Алексий и Николай поддержали Сергия, отметив при этом неравномерность распределения церквей в Советском Союзе и высказав пожелание в первую очередь открывать церкви в областях и краях, где нет совсем церквей или где их мало.

Тов. Сталин ответил, что этому вопросу никаких препятствий со стороны Правительства не будет.

Затем митрополит Алексий поднял вопрос перед т. Сталиным об освобождении некоторых архиереев, находящихся в ссылке, в лагерях, в тюрьмах и т. д.

Тов. Сталин сказал им: «Представьте такой список, его рассмотрим».

Сергий поднял тут же вопрос о предоставлении права свободного проживания и передвижения внутри Союза и права исполнять церковные службы бывшим священнослужителям, отбывшим по суду срок своего заключения, т. е. вопрос был поднят о снятии запрещений, вернее, ограничений, связанных с паспортным режимом.

Тов. Сталин предложил мне этот вопрос изучить.

Митрополит Алексий, попросив разрешения у т. Сталина, специально остановился на вопросах, имеющих отношение к церковной кассе, а именно:

а) митрополит Алексий сказал, что он считает необходимым предоставление епархиям права отчислять некоторые суммы из касс церквей и из касс епархий в кассу центрального церковного аппарата для его содержания (патриархия, Синод), и в связи с этим же митрополит Алексий привел пример, что инспектор по административному надзору Ленсовета Татаринцева такие отчисления делать не разрешила;
б) что в связи с этим же вопросом он, а также митрополиты Сергий и Николай считают необходимым, чтобы было видоизменено Положение о церковном управлении, а именно чтобы священнослужителям было дано право быть членами исполнительного органа церкви.

Тов. Сталин сказал, что против этого возражений нет.

Митрополит Николай в беседе затронул вопрос о свечных заводах, заявив, что в данное время церковные свечи изготовляются кустарями, продажная цена свечей в церквах весьма высокая и что он, митрополит Николай, считает лучшим предоставить право иметь свечные заводы при епархиях.

Тов. Сталин сказал, что церковь может рассчитывать на всестороннюю поддержку Правительства во всех вопросах, связанных с ее организационным укреплением и развитием внутри СССР, и что, как он говорил об организации духовных учебных заведений, не возражая против открытия семинарий в епархиях, так не может быть препятствий и к открытию при епархиальных управлениях свечных заводов и других производств.

Затем, обращаясь ко мне, т. Сталин сказал: «Надо обеспечить право архиерея распоряжаться церковными суммами. Не надо делать препятствий к организации семинарий, свечных заводов и т. д.».

Затем т. Сталин, обращаясь к трем митрополитам, сказал: «Если нужно сейчас или если нужно будет в дальнейшем, государство может отпустить соответствующие субсидии церковному центру».

После этого т. Сталин, обращаясь к митрополитам Сергию, Алексию и Николаю, сказал им: «Вот мне доложил т. Карпов, что вы очень плохо живете: тесная квартирка, покупаете продукты на рынке, нет у вас никакого транспорта. Поэтому Правительство хотело бы знать, какие у вас есть нужды и что вы хотели бы получить от Правительства».

В ответ на вопрос т. Сталина митрополит Сергий сказал, что в качестве помещений для патриархии и для патриарха он просил бы принять внесенные митрополитом Алексием предложения о предоставлении в распоряжение патриархии бывшего игу-

менского корпуса в Новодевичьем монастыре, а что касается обеспечения продуктами, то эти продукты они покупают на рынке, но в части транспорта просил бы помочь, если можно, выделением машины.

Тов. Сталин сказал митрополиту Сергию: «Помещения в Новодевичьем монастыре т. Карпов посмотрел: они совершенно неблагоустроенны, требуют капитального ремонта, и, чтобы занять их, надо еще много времени. Там сыро и холодно. Ведь надо учесть, что эти здания построены в XVI в. Правительство вам может предоставить завтра же вполне благоустроенное и подготовленное помещение, предоставив вам 3-этажный особняк в Чистом переулке, который занимался ранее бывшим немецким послом Шуленбургом. Но это здание советское, не немецкое, так что вы можете совершенно спокойно в нем жить. При этом особняк мы вам предоставляем со всем имуществом, мебелью, которая имеется в этом особняке, а для того, чтобы лучше иметь представление об этом здании, мы сейчас вам покажем план его».

Через несколько минут представленный т. Сталину т. Поскребышевым план особняка по Чистому переулку, дом 5, с его подворными постройками и садом был показан для ознакомления митрополитам, причем было условлено, что на другой день, 4 сентября1, т. Карпов предоставит возможность митрополитам лично осмотреть указанное выше помещение.

Вновь затронув вопрос о продовольственном снабжении, т. Сталин сказал митрополитам: «На рынке продукты покупать вам неудобно и дорого, и сейчас продуктов на рынок колхозник выбрасывает мало. Поэтому государство может обеспечить продуктами вас по государственным ценам. Кроме того, мы завтра-послезавтра предоставим в ваше распоряжение 2 — 3 легковые автомашины с горючим».

Тов. Сталин спросил митрополита Сергия и других митрополитов, нет ли у них еще каких-либо вопросов к нему, нет ли других нужд у церкви, причем об этом т. Сталин спросил несколько раз.

Все трое заявили, что особых просьб больше они не имеют, но иногда на местах бывает переобложение духовенства подоходным налогом, на что т. Сталин обратил внимание и предложил мне в каждом отдельном случае принимать соответствующие меры проверки и исправления.

После этого т. Сталин сказал митрополитам: «Ну, если у вас больше нет к Правительству вопросов, то, может быть, будут

потом. Правительство предполагает образовать специальный государственный аппарат, который будет называться Совет по делам Русской православной церкви, и председателем Совета предполагается назначить т. Карпова. Как вы смотрите на это?»

Все трое заявили, что они весьма благожелательно принимают назначение на этот пост т. Карпова.

Тов. Сталин сказал, что Совет будет представлять собою место связи между Правительством и церковью и председатель его должен [докладывать] Правительству о жизни церкви и возникающих у нее вопросах.

Затем, обращаясь ко мне, т. Сталин сказал: «Подберите себе 2 — 3 помощников, которые будут членами вашего Совета, образуйте аппарат, но только помните: во-первых, что вы не обер-прокурор; во-вторых, своей деятельностью больше подчеркивайте самостоятельность церкви».

После этого т. Сталин, обращаясь к т. Молотову, сказал: «Надо довести об этом до сведения населения, так же как потом надо будет сообщить населению и об избрании патриарха».

В связи с этим Вячеслав Михайлович Молотов тут же стал составлять проект коммюнике для радио и газет, при составлении которого вносились соответствующие замечания, поправки и дополнения как со стороны т. Сталина, так и отдельные со стороны митрополитов Сергия и Алексия.

Текст извещения был принят в следующей редакции:

«4 сентября с. г. у Председателя Совета Народных Комиссаров СССР т. И. В. Сталина состоялся прием, во время которого имела место беседа с патриаршим местоблюстителем митрополитом Сергием, Ленинградским митрополитом Алексием и экзархом Украины Киевским и Галицким митрополитом Николаем.

Во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах православной церкви имеется намерение созвать Собор епископов для избрания патриарха Московского и всея Руси и образования при патриархе Священного Синода.

Глава Правительства т. И. В. Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны Правительства не будет к этому препятствий.

При беседе присутствовал Заместитель Председателя Совнаркома СССР т. В. М. Молотов».

Коммюнике было передано т. Поскребышеву для передачи в этот же день по радио и в ТАСС для напечатания в газетах.

После этого т. Молотов обратился к Сергию с вопросом: когда лучше принять делегацию Англиканской церкви, желающую приехать в Москву, во главе с архиепископом Йоркским?

Сергий ответил, что, поскольку Собор епископов будет собран через 4 дня, значит, и будут проведены выборы патриарха, англиканская делегация может быть принята в любое время.

Тов. Молотов сказал, что, по его мнению, лучше будет принять эту делегацию месяцем позднее.

В заключение этого приема у т. Сталина выступил митрополит Сергий с кратким благодарственным словом к Правительству и лично к т. Сталину.

Тов. Молотов спросил т. Сталина: «Может, следует вызвать фотографа?»

Тов. Сталин сказал: «Нет, сейчас уже поздно, второй час ночи, поэтому мы сделаем это в другой раз».

Тов. Сталин, попрощавшись с митрополитами, проводил их до дверей своего кабинета.

Данный прием был историческим событием для церкви и оставил у митрополитов Сергия, Алексия и Николая большие впечатления, которые были очевидны для всех, кто знал и видел в те дни Сергия и других.

ГА РФ. Ф. 6991. On. 1. Д. 1.Л.1 — 10. Подлинник».

Конечно, это далеко не полный и не исчерпывающий список документов, свидетельствующих об отношениях между Сталиным и Русской Православной Церкви. Можно также привести речи митрополитов Сергия и Алексия, а также слова св.Луки(Войно-Ясенецкого) о Сталине.

Но и этих документов достаточно, чтобы своё собственное мнение читатель мог строить на основе реальных фактов, а не слухов и сплетен.

На этом точку не ставлю, только запятую, потому как ищущий правды да найдёт её.

P.S. Уникальное видео о праздновании 500-летия автокефалии Русской Православной Церкви в 1948 году (в 1448г. Византийская Церковь приняла унию с католичеством незадолго перед уничтожением Византийской Империи):

У Московской патриархии юбилей - 70 лет восстановлению патриаршества. Почему об этой дате громко не говорят, "Огоньку" рассказал Давид Гзгзян, член Межсоборного присутствия РПЦ, завкафедрой богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского православно-христианского института

Восстановление патриаршества празднуется церковью очень скромно. Не лучший повод для торжеств?

Формально патриаршество было восстановлено уже на поместном соборе 1917-1918 годов. Другое дело, что после смерти избранного тогда патриарха Тихона новый избран не был, а к концу 1930-х годов церковь оказалась под угрозой фактического уничтожения. В тех условиях не было никаких надежд на проведение легитимного собора. Неожиданный поворот событий и избрание патриарха в 1943 году напрямую связаны с инициативой Сталина. 4 сентября 1943-го на личную аудиенцию к вождю доставили трех оставшихся на свободе на территории России митрополитов - Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича). И уже 8 сентября "большевистскими темпами", как заметил Сталин со свойственным ему зловещим юмором, в Москву самолетами свезли 19 выживших в лагерях и ссылках епископов для проведения архиерейского собора. На том соборе и был избран новый патриарх - Сергий. Очевидно, что такой акт установления патриаршества выглядит с церковной точки зрения чрезвычайно двусмысленно. Хотя бы потому, что круг возможностей для церкви не просто был очерчен властью, но и сам смысл, и цели воссоздания структуры Московской патриархии целиком определялись появлением специального органа при сталинском правительстве - Совета по делам религий. Его возглавил полковник госбезопасности Георгий Карпов, который с 1938 по 1943 год уже курировал соответствующий отдел в НКВД. Вполне понятно, чем занимался этот отдел. Разница между ним и Советом по делам религий состояла в том, что теперь Совет не только следил за деятельностью церкви, но и определял ее внутреннее устройство, кадровую политику, стратегию.

Зачем понадобились Совет и патриарх? Задобрить союзников накануне Тегеранской конференции?

Это одна из распространенных гипотез: будто Московская патриархия восстанавливалась с пропагандистскими целями ввиду скорой встречи лидеров коалиции в Тегеране. Конечно, какой-то эффект на западную общественность это событие произвело, однако сложно представить, чтобы инициатива Сталина имела целью понравиться Черчиллю и Рузвельту. Хоть Киев был еще под немцами, но Красная армия уже добилась внушительных успехов, после Курской дуги, как известно, немцы не провели ни одной контрнаступательной операции на Восточном фронте. А значит, уже мог ставиться вопрос о разгроме Германии и послевоенном обустройстве мира. Ясно, что Сталину нужны были инструменты для наращивания советского присутствия на новых территориях, среди которых было много стран с христианским, причем зачастую православным населением. Вспомним, что 1943 год - это еще время колониальных империй, воюющая Британия управляет Египтом и Ближним Востоком - регионами, потенциально привлекательными для СССР. А там еще Балканы, Греция. Характерно, что инициатива воссоздания государства Израиль - тоже сталинская. И хотя плодами ее реализации гораздо успешнее воспользовались западные страны, Сталин тоже рассчитывал разыграть израильскую карту. Судя по всему, он замыслил очень нетривиальную комбинацию, в которой большая роль отводилась церкви: она должна была упрочить политические и идеологические позиции Москвы в стратегически важном ближневосточном регионе и ряде восточноевропейских стран.

Неужели стране с армией-победительницей не хватало авторитета коммунистической идеологии?

К тому времени стало понятно, что большевизм и диктатура пролетариата продаются не так хорошо, как хотелось бы. Даже в Европе об этом прямо не могла идти речь, напомню, что как раз накануне был распущен Коминтерн. Использование церкви значило не более чем смену экспансионистских стратегий. Мир 1945-1948 годов очень отличался от нынешнего. Сегодня, когда мы говорим о Ближнем Востоке, подразумевается, что это исламский регион. А тогда христиане и в Ливане, и в Сирии составляли до 40 процентов населения. Это был регион с древнейшими православными патриархатами. И церковь действительно могла пригодиться Сталину для легитимации своего присутствия.

Ее удалось вовлечь в такие планы?

Патриарх Сергий умер вскоре после своей интронизации, и уже при новом патриархе, Алексии I, в 1945 году в структуре Московской патриархии создается специальный орган - Отдел внешних церковных сношений (ОВЦС), который напрямую управлялся компетентными органами, и его глава с тех самых пор является в РПЦ "человеком номер два". Случай уникальный во всей мировой церковной истории - чтобы ключевая роль в деятельности церкви принадлежала департаменту внешних связей, который в обычном случае должен занимать самое скромное место. Сейчас ОВЦС, конечно, уже не тот, но общий флер "особого статуса" остался. Во второй половине 1940-х Отделу выделялись колоссальные денежные средства для осуществления многочисленных контактов с ближневосточными патриархатами и церквями Европы, в том числе с инославными (например, англиканской). Кроме того, перед ним была поставлена масштабная задача - создать антиватиканский блок. В 1948 году, когда в Москве шло Всеправославное совещание, отдел пропаганды и агитации ЦК наставлял полковника Карпова: "Необходимо сказать сильнее о реакционном антинародном характере деятельности Ватикана и папизма, в особенности необходимо указать на поддержку Папой фашизма и на организацию борьбы против СССР". В довоенное время Пий XI действительно призывал к крестовому походу на СССР, другое дело, не ему одному тогда не нравились большевики. Дискредитация католичества требовалась Сталину для идеологического контроля над Чехословакией, Польшей и другими странами, которые очевидно подпадали под советское влияние. Кроме того, она способствовала возвышению Московской патриархии в качестве нового центра христианской жизни. И наконец, в 1945-м, после триумфа победы, никто не отказывался от прихода к власти коммунистов в Италии и Франции: предстояла идеологическая обработка населения этих стран. Кстати, парламентская избирательная кампания в Италии 1948 года ознаменовалась соперничеством двух политических партий - христианских демократов, которые только-только заявили о себе, и коммунистов, имевших очень высокий авторитет. Христианские демократы вели свою агитацию под лозунгом "Рим или Москва". Ввиду такой альтернативы итальянцы все-таки предпочли Рим, отдав этой партии 47 процентов голосов. Само выдвижение подобного лозунга говорит о серьезности намерений Сталина.

Всеправославное совещание, о котором вы упомянули, тоже было плодом сложных политических интриг?

Совещание - это, пожалуй, апогей сталинской экспансионистской политики. На самом деле им пришлось заменить планировавшийся всеправославный собор под эгидой Москвы, который должен был, собственно, сформировать антиватиканский блок. Все шло к тому, чтобы собор состоялся, но помешало несколько случайностей. Скажем, промосковски настроенный Константинопольский патриарх Максим умер, а новый патриарх Афинагор, до своего избрания бывший архиепископом Нью-Йоркским, коммунизму точно не симпатизировал: после интронизации он призвал к сотрудничеству христиан и мусульман "с целью совместного противодействия коммунистической экспансии". Собор без него, Вселенского патриарха, был канонически невозможен. При этом само совещание с точки зрения вышеобозначенных целей прошло неплохо. Карпов ежедневно докладывал о его ходе в ЦК ВКП(б) Жданову и Маленкову: те были довольны. Однако чуть позже выяснилось, что амбициозные политические авантюры, задуманные в православном регионе, рушатся одна за другой. В Греции не удалось привести коммунистов к власти, Балканская федерация в составе Болгарии, Югославии и Албании так и не возникла, вспыхнул ближневосточный конфликт, Израиль принял западный курс. Столкнувшись с такими неудачами, Москва, видимо, перестала делать ставку на церковь, с осени 1948-го отношение к ней меняется: из самого наглядного - перестают открываться храмы, хотя до этого в течение пяти лет было организовано около 1300 новых приходов.

После 1948-го церковь снабдили новой стратегией?

Роль и особое положение ОВЦС сохранились, хотя его финансирование урезали. В целом во внешнеполитической деятельности церковь была переориентирована властями на борьбу "за мир во всем мире". Продолжались заграничные поездки, делались попытки окончательно поссорить католиков и протестантов, уделялось внимание внутренней политике: пропаганде советских ценностей с церковных кафедр и так далее. Просто все это уже не имело таких масштабов. В принципе, структура патриархии, воссозданная в соответствии с представлениями Сталина о порядке, и не могла функционировать как-то иначе. Проблема ведь не только в том, что церковь тотально контролировалась властью. Сама внутрицерковная организация претерпела кардинальные изменения: не только снаружи был контроль, но и внутри не осталось соборности. Были усечены права настоятелей приходов относительно епископов, епископов - относительно патриарха, который превратился в единоличного правителя. Патриарх Тихон, избранный на соборе 1917-1918 годов, имел только одно специфическое право, отличающее его от других епископов,- председательствовать в Синоде. Синод состоял из 12 постоянных членов, и его председатель, в случае равенства голосов по какому-либо вопросу, мог подать "двойной" голос и тем решить дело. Вот и все. Его официальные полномочия совершенно несопоставимы с теми, что получил патриарх Московский в 1943 году. Если восстановление патриаршества 1917-1918 годов было символом освобождения церкви, ее новой жизни без надзора царского обер-прокурора, то второе - 1943 года - полная его противоположность, дата нового порабощения.

Церковь того времени знала, на что шла?

Иерархи, конечно, понимали, с кем и с чем имеют дело. У всех в памяти были события довоенного периода, когда с 1918 по 1938 год за веру погибло около 500 тысяч человек, из которых около 200 тысяч - расстрелянные священнослужители. К 1943 году церковь была абсолютно растерзана. Компетентные органы смогли склонить к сотрудничеству достаточное количество выживших, и с высоты сегодняшнего дня нам тяжело сказать, чего стоил этим священнослужителям такой компромисс. Однако важно заметить, что Совет по делам религий почти сразу озаботился выращиванием новых кадров: было понятно, что имевшиеся в наличии вряд ли способны всегда, а главное - с охотой реализовывать планы ЦК. В управление делами Московской патриархии - второй по значению отдел - должны были отбираться люди, склонные к сталинским формам управления и надзора. Все это создавало неведомый ранее рисунок внутренней жизни церкви. Понятно, что за 70 лет второе восстановление патриаршества удостоилось целого спектра оценок. Восторженных нет, но, пожалуй, превалируют позитивные. Мне доводилось слышать даже положительные отзывы о полковнике Карпове, который будто бы помогал церкви, заступаясь за нее перед Сусловым и Ждановым. После знаменитой аудиенции митрополитов у Сталина советская номенклатура раскололась: кто-то принял новый курс, кто-то продолжал по старинке "давить церковников". Люди же были очень разные по своей идеологической выучке и происхождению, например, грозный министр госбезопасности Абакумов приходился родным братом протоиерею Абакумову. Карпов, конечно, оказался в стане тех, кто хотел использовать, а не давить. Но называть такое поведение заступничеством для меня, конечно, крайне проблематично.

Совет по делам религий был упразднен в 1991 году. Уход "надзирателя" изменил церковную жизнь?

Мы с вами говорили, что проблема не только во внешнем контроле, с самого начала дело было в принципах организации внутренней жизни воссозданной церкви. А строй жизни, если он успевает набрать инерцию, так просто не меняется. Закрытое, бюрократизированное государство с сильным влиянием спецслужб до сих пор смотрит на церковь глазами полковника Карпова, а церковь хранит в своих недрах традиции людей, выращенных под этим неусыпным оком. Инерция взаимоотношений продолжается, даже штампы 1940-1950-х годов иногда воспроизводятся. До сих пор из уст официальных лиц РПЦ можно услышать, что епископу принадлежит абсолютная власть на своей территории. Не говоря о тревожной отсылке к вертикали власти, эта фраза примечательна тем, что епископ у нас - епископ территории, а не сообщества верующих. Потому что сообществ как таковых почти что нет. Вопрос об альтернативах, путях выхода из кризиса всегда очень сложный. Можно думать, что альтернатива - это восстановление того, что называется местной соборностью. О чем неоднократно говорилось на разных уровнях с начала 1990-х. Но реальное собрание верующих - категория морально-нравственная, а не формально-структурная. И если следующим вопросом будет, кому и чему это сообщество должно подчиняться, то ответ - Господу Богу, Христу воскресшему и Его Евангелию, при этом конкретный способ управления уже является производным от такого подчинения. Никто другой, а сам Господь, присутствующий, как говорят на литургии, "посреди нас", глава всему. В этом тайна природы церкви. Управление же церковной повседневностью, то есть служение Церкви миру прямо определяется тем, что во всех ее действиях должно быть заметно присутствие самого Христа. Это почти банальные для христиан слова, но, увы, такая логика, отсылающая к поискам евангельского смысла, сегодня встречается только на периферии церковной жизни. Вероятно, это самое существенное последствие событий 1943 года.

Беседовала Ольга Филина

У РПЦ Московской патриархии юбилей - 70 лет восстановлению патриаршества. Почему об этой дате громко не говорят, “Огоньку” рассказал Давид Гзгзян, член Межсоборного присутствия РПЦ, завкафедрой богословских дисциплин и литургики Свято-Филаретовского православно-христианского института.

Советский вождь лелеял планы по превращению Москвы

в центр христианского мира

Ольга Филина беседует с богословом Давидом Гзгзяном.

— Восстановление патриаршества празднуется церковью очень скромно. Не лучший повод для торжеств?

— Формально патриаршество было восстановлено уже на поместном соборе 1917-1918 годов. Другое дело, что после смерти избранного тогда патриарха Тихона новый избран не был, а к концу 1930-х годов церковь оказалась под угрозой фактического уничтожения. В тех условиях не было никаких надежд на проведение легитимного собора. Неожиданный поворот событий и избрание патриарха в 1943 году напрямую связаны с инициативой Сталина. 4 сентября 1943-го на личную аудиенцию к вождю доставили трех оставшихся на свободе на территории России митрополитов — Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича). И уже 8 сентября "большевистскими темпами", как заметил Сталин со свойственным ему зловещим юмором, в Москву самолетами свезли 19 выживших в лагерях и ссылках епископов для проведения архиерейского собора. На том соборе и был избран новый патриарх — Сергий. Очевидно, что такой акт установления патриаршества выглядит с церковной точки зрения чрезвычайно двусмысленно. Хотя бы потому, что круг возможностей для церкви не просто был очерчен властью, но и сам смысл, и цели воссоздания структуры Московской патриархии целиком определялись появлением специального органа при сталинском правительстве — Совета по делам религий. Его возглавил полковник госбезопасности Георгий Карпов, который с 1938 по 1943 год уже курировал соответствующий отдел в НКВД. Вполне понятно, чем занимался этот отдел. Разница между ним и Советом по делам религий состояла в том, что теперь Совет не только следил за деятельностью церкви, но и определял ее внутреннее устройство, кадровую политику, стратегию.

— Зачем понадобились Совет и патриарх? Задобрить союзников накануне Тегеранской конференции?

— Это одна из распространенных гипотез: будто Московская патриархия восстанавливалась с пропагандистскими целями ввиду скорой встречи лидеров коалиции в Тегеране. Конечно, какой-то эффект на западную общественность это событие произвело, однако сложно представить, чтобы инициатива Сталина имела целью понравиться Черчиллю и Рузвельту. Хоть Киев был еще под немцами, но Красная армия уже добилась внушительных успехов, после Курской дуги, как известно, немцы не провели ни одной контрнаступательной операции на Восточном фронте. А значит, уже мог ставиться вопрос о разгроме Германии и послевоенном обустройстве мира. Ясно, что Сталину нужны были инструменты для наращивания советского присутствия на новых территориях, среди которых было много стран с христианским, причем зачастую православным населением. Вспомним, что 1943 год — это еще время колониальных империй, воюющая Британия управляет Египтом и Ближним Востоком — регионами, потенциально привлекательными для СССР. А там еще Балканы, Греция. Характерно, что инициатива воссоздания государства Израиль — тоже сталинская. И хотя плодами ее реализации гораздо успешнее воспользовались западные страны, Сталин тоже рассчитывал разыграть израильскую карту. Судя по всему, он замыслил очень нетривиальную комбинацию, в которой большая роль отводилась церкви: она должна была упрочить политические и идеологические позиции Москвы в стратегически важном ближневосточном регионе и ряде восточноевропейских стран.

— Неужели стране с армией-победительницей не хватало авторитета коммунистической идеологии?

— К тому времени стало понятно, что большевизм и диктатура пролетариата продаются не так хорошо, как хотелось бы. Даже в Европе об этом прямо не могла идти речь, напомню, что как раз накануне был распущен Коминтерн. Использование церкви значило не более чем смену экспансионистских стратегий. Мир 1945-1948 годов очень отличался от нынешнего. Сегодня, когда мы говорим о Ближнем Востоке, подразумевается, что это исламский регион. А тогда христиане и в Ливане, и в Сирии составляли до 40 процентов населения. Это был регион с древнейшими православными патриархатами. И церковь действительно могла пригодиться Сталину для легитимации своего присутствия.

— Ее удалось вовлечь в такие планы?

— Патриарх Сергий умер вскоре после своей интронизации, и уже при новом патриархе, Алексии I, в 1945 году в структуре Московской патриархии создается специальный орган — Отдел внешних церковных сношений (ОВЦС), который напрямую управлялся компетентными органами, и его глава с тех самых пор является в РПЦ "человеком номер два". Случай уникальный во всей мировой церковной истории — чтобы ключевая роль в деятельности церкви принадлежала департаменту внешних связей, который в обычном случае должен занимать самое скромное место. Сейчас ОВЦС, конечно, уже не тот, но общий флер "особого статуса" остался. Во второй половине 1940-х Отделу выделялись колоссальные денежные средства для осуществления многочисленных контактов с ближневосточными патриархатами и церквями Европы, в том числе с инославными (например, англиканской). Кроме того, перед ним была поставлена масштабная задача — создать антиватиканский блок. В 1948 году, когда в Москве шло Всеправославное совещание, отдел пропаганды и агитации ЦК наставлял полковника Карпова: "Необходимо сказать сильнее о реакционном антинародном характере деятельности Ватикана и папизма, в особенности необходимо указать на поддержку Папой фашизма и на организацию борьбы против СССР". В довоенное время Пий XI действительно призывал к крестовому походу на СССР, другое дело, не ему одному тогда не нравились большевики. Дискредитация католичества требовалась Сталину для идеологического контроля над Чехословакией, Польшей и другими странами, которые очевидно подпадали под советское влияние. Кроме того, она способствовала возвышению Московской патриархии в качестве нового центра христианской жизни. И наконец, в 1945-м, после триумфа победы, никто не отказывался от прихода к власти коммунистов в Италии и Франции: предстояла идеологическая обработка населения этих стран. Кстати, парламентская избирательная кампания в Италии 1948 года ознаменовалась соперничеством двух политических партий — христианских демократов, которые только-только заявили о себе, и коммунистов, имевших очень высокий авторитет. Христианские демократы вели свою агитацию под лозунгом "Рим или Москва". Ввиду такой альтернативы итальянцы все-таки предпочли Рим, отдав этой партии 47 процентов голосов. Само выдвижение подобного лозунга говорит о серьезности намерений Сталина.

— Всеправославное совещание, о котором вы упомянули, тоже было плодом сложных политических интриг?

— Совещание — это, пожалуй, апогей сталинской экспансионистской политики. На самом деле им пришлось заменить планировавшийся всеправославный собор под эгидой Москвы, который должен был, собственно, сформировать антиватиканский блок. Все шло к тому, чтобы собор состоялся, но помешало несколько случайностей. Скажем, промосковски настроенный Константинопольский патриарх Максим умер, а новый патриарх Афинагор, до своего избрания бывший архиепископом Нью-Йоркским, коммунизму точно не симпатизировал: после интронизации он призвал к сотрудничеству христиан и мусульман "с целью совместного противодействия коммунистической экспансии". Собор без него, Вселенского патриарха, был канонически невозможен. При этом само совещание с точки зрения вышеобозначенных целей прошло неплохо. Карпов ежедневно докладывал о его ходе в ЦК ВКП(б) Жданову и Маленкову: те были довольны. Однако чуть позже выяснилось, что амбициозные политические авантюры, задуманные в православном регионе, рушатся одна за другой. В Греции не удалось привести коммунистов к власти, Балканская федерация в составе Болгарии, Югославии и Албании так и не возникла, вспыхнул ближневосточный конфликт, Израиль принял западный курс. Столкнувшись с такими неудачами, Москва, видимо, перестала делать ставку на церковь, с осени 1948-го отношение к ней меняется: из самого наглядного — перестают открываться храмы, хотя до этого в течение пяти лет было организовано около 1300 новых приходов.

— После 1948-го церковь снабдили новой стратегией?

— Роль и особое положение ОВЦС сохранились, хотя его финансирование урезали. В целом во внешнеполитической деятельности церковь была переориентирована властями на борьбу "за мир во всем мире". Продолжались заграничные поездки, делались попытки окончательно поссорить католиков и протестантов, уделялось внимание внутренней политике: пропаганде советских ценностей с церковных кафедр и так далее. Просто все это уже не имело таких масштабов. В принципе, структура патриархии, воссозданная в соответствии с представлениями Сталина о порядке, и не могла функционировать как-то иначе. Проблема ведь не только в том, что церковь тотально контролировалась властью. Сама внутрицерковная организация претерпела кардинальные изменения: не только снаружи был контроль, но и внутри не осталось соборности. Были усечены права настоятелей приходов относительно епископов, епископов — относительно патриарха, который превратился в единоличного правителя. Патриарх Тихон, избранный на соборе 1917-1918 годов, имел только одно специфическое право, отличающее его от других епископов,— председательствовать в Синоде. Синод состоял из 12 постоянных членов, и его председатель, в случае равенства голосов по какому-либо вопросу, мог подать "двойной" голос и тем решить дело. Вот и все. Его официальные полномочия совершенно несопоставимы с теми, что получил патриарх Московский в 1943 году. Если восстановление патриаршества 1917-1918 годов было символом освобождения церкви, ее новой жизни без надзора царского обер-прокурора, то второе — 1943 года — полная его противоположность, дата нового порабощения.

— Церковь того времени знала, на что шла?

— Иерархи, конечно, понимали, с кем и с чем имеют дело. У всех в памяти были события довоенного периода, когда с 1918 по 1938 год за веру погибло около 500 тысяч человек, из которых около 200 тысяч — расстрелянные священнослужители. К 1943 году церковь была абсолютно растерзана. Компетентные органы смогли склонить к сотрудничеству достаточное количество выживших, и с высоты сегодняшнего дня нам тяжело сказать, чего стоил этим священнослужителям такой компромисс. Однако важно заметить, что Совет по делам религий почти сразу озаботился выращиванием новых кадров: было понятно, что имевшиеся в наличии вряд ли способны всегда, а главное — с охотой реализовывать планы ЦК. В управление делами Московской патриархии — второй по значению отдел — должны были отбираться люди, склонные к сталинским формам управления и надзора. Все это создавало неведомый ранее рисунок внутренней жизни церкви. Понятно, что за 70 лет второе восстановление патриаршества удостоилось целого спектра оценок. Восторженных нет, но, пожалуй, превалируют позитивные. Мне доводилось слышать даже положительные отзывы о полковнике Карпове, который будто бы помогал церкви, заступаясь за нее перед Сусловым и Ждановым. После знаменитой аудиенции митрополитов у Сталина советская номенклатура раскололась: кто-то принял новый курс, кто-то продолжал по старинке "давить церковников". Люди же были очень разные по своей идеологической выучке и происхождению, например, грозный министр госбезопасности Абакумов приходился родным братом протоиерею Абакумову. Карпов, конечно, оказался в стане тех, кто хотел использовать, а не давить. Но называть такое поведение заступничеством для меня, конечно, крайне проблематично.

— Совет по делам религий был упразднен в 1991 году. Уход "надзирателя" изменил церковную жизнь?

— Мы с вами говорили, что проблема не только во внешнем контроле, с самого начала дело было в принципах организации внутренней жизни воссозданной церкви. А строй жизни, если он успевает набрать инерцию, так просто не меняется. Закрытое, бюрократизированное государство с сильным влиянием спецслужб до сих пор смотрит на церковь глазами полковника Карпова, а церковь хранит в своих недрах традиции людей, выращенных под этим неусыпным оком. Инерция взаимоотношений продолжается, даже штампы 1940-1950-х годов иногда воспроизводятся. До сих пор из уст официальных лиц РПЦ можно услышать, что епископу принадлежит абсолютная власть на своей территории. Не говоря о тревожной отсылке к вертикали власти, эта фраза примечательна тем, что епископ у нас — епископ территории, а не сообщества верующих. Потому что сообществ как таковых почти что нет. Вопрос об альтернативах, путях выхода из кризиса всегда очень сложный. Можно думать, что альтернатива — это восстановление того, что называется местной соборностью. О чем неоднократно говорилось на разных уровнях с начала 1990-х. Но реальное собрание верующих — категория морально-нравственная, а не формально-структурная. И если следующим вопросом будет, кому и чему это сообщество должно подчиняться, то ответ — Господу Богу, Христу воскресшему и Его Евангелию, при этом конкретный способ управления уже является производным от такого подчинения. Никто другой, а сам Господь, присутствующий, как говорят на литургии, "посреди нас", глава всему. В этом тайна природы церкви. Управление же церковной повседневностью, то есть служение Церкви миру прямо определяется тем, что во всех ее действиях должно быть заметно присутствие самого Христа. Это почти банальные для христиан слова, но, увы, такая логика, отсылающая к поискам евангельского смысла, сегодня встречается только на периферии церковной жизни. Вероятно, это самое существенное последствие событий 1943 года.

Беседовала Ольга Филина

Кто кого

Хроника

Отношения Советского государства с Русской православной церковью весь ХХ век были более чем драматичными.

1919-1920 годы

проходит организованная советскими властями кампания по вскрытию и ликвидации мощей. Как правило, выбирались самые любимые народом святые. Венцом всего стало вскрытие мощей прп. Сергия Радонежского. По официальным сведениям, с 1919 по 1920-й год было произведено 63 публичных осквернения мощей.

1921-1923 годы

под предлогом помощи голодающим изымаются церковные ценности. 19 марта 1922 года Ленин пишет секретную записку членам политбюро, в которой формулирует задачи кампании: "Именно теперь, и только теперь, когда в голодных местах едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи, трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления". В ходе кампании были проведены показательные судебные процессы (231 с апреля по июнь 1922 года). Некоторые из этих процессов (например, московский, петроградский, смоленский) окончились смертными приговорами для части обвиняемых.

1922 год

попытка обновленческого раскола церкви. Идеи обновления витали в Русской церкви с начала ХХ века. Однако практически никто из поддерживавших эти идеи в обновленческом расколе не участвовал. Путем обмана и ареста патриарха Тихона в мае 1922 года руководство церковью было парализовано, а обновленцы, подготовленные большевиками, захватили власть. Расколом руководил 6-й Секретный отдел ОГПУ во главе с Евгением Тучковым (из секретного доклада Тучкова, сделанного 30 октября 1922 года: "Для осуществления этой задачи была образована группа, т.н. "Живая церковь". <...> попы, взяв в свои руки верховную церковную власть, приступили к реальному осуществлению задачи, т.е. удалению от управления епархиями тихоновских архиереев и замене их лояльными по отношению к Соввласти"). Угроза существованию тихоновской церкви была чрезвычайно серьезной. Однако верующие не поддержали раскол, к 1925 году обновленчество стало катастрофически терять своих сторонников. Смерть обновленческого лидера Александра Введенского в 1946 году закончила "спецоперацию".

заместитель патриаршего местоблюстителя, митрополит Сергий (Страгородский), совместно с членами созданного им Временного синода выпустил "Послание к пастырям и пастве", известное как Декларация 1927 года. В ней подчеркивалась позиция церкви в новых исторических условиях: "Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которой — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи". Ряд требований, выдвинутых властями — выбор архиереев должен согласовываться с НКВД, увольнение на покой всех арестованных архиереев,— становятся условиями легализации церкви. В церкви появилось движение непоминающих (гражданскую власть и митрополита Сергия), признававших главой Русской церкви пребывавшего в тюрьмах и ссылках патриаршего местоблюстителя, митрополита Петра (Полянского).

подписано постановление ВЦИК и СНК РСФСР о религиозных объединениях, которое устанавливает обязательную регистрацию церковных объединений, а также запрещает любую другую деятельность, не связанную с богослужением. Нельзя собирать молитвенные и библейские собрания, оказывать материальную помощь своим членам, запрещена хозяйственная деятельность, церковное образование, лечебная помощь, благотворительность.

1937-1938 годы

пик жесточайших массовых репрессий, получивших в истории название "Большой террор". Огромное количество епископата, духовенства и мирян было расстреляно, подавляющее большинство оставшихся в живых находились в тюрьмах, лагерях и ссылке. В 1939 году правящий епископат насчитывал всего четыре епископа. Если в 1916 году в России было около 35 тысяч храмов, то к 1939-му - не более 100 действующих храмов.

в Кремле произошла историческая встреча Сталина с тремя митрополитами, которая стала поворотной в церковно-государственных отношениях. Власть отказалась от курса уничтожения церкви и начала деятельность по возрождению религиозной жизни под своим жестким контролем.

встреча в Кремле генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева с патриархом Пименом и членами Священного синода. На встрече, которая в целом прошла по предложенному Советом по делам религий сценарию, было окончательно решено проводить приближающееся празднование тысячелетия крещения Руси не только как церковный, но и как общественно значимый юбилей.

1991 год

Постановлением Государственного Совета СССР от 14 ноября 1991 года Совет по делам религий был упразднен, церковь объявлялась свободным институтом.

«Патриаршество — неясный термин, который никак себя не проявил в истории Русской церкви», — сказал протоиерей Георгий Митрофанов, заведующий кафедрой церковной истории СПбДА. Каждое «патриаршество», начиная с 1589 года, имело новый смысл, а реальное значение патриархов мало чем отличалось от значения предстоятелей, не имевших такого титула. К XX веку у Русской церкви практически не было опыта независимого, канонически определенного в традиции предстоятельства и воплощённой в конкретных институтах или церковных постановлениях соборности.

Главное значение Собора 1917-1918 годов в том, что он стал едва ли не единственной в истории Русской церкви попыткой отреагировать на крах многовекового константиновского периода, связанного с определённым взглядом на её отношения с государством, убеждён ректор СФИ священник Георгий Кочетков. Собор впервые за много столетий вспомнил о церкви как о Церкви, попытался перевести стрелки часов на новую историческую эпоху. «Второе восстановление патриаршества» в 1943 году совершило разворот, стало страшной попыткой вернуться к идее симфонии, не оправданной реалиями жизни.

Участники семинара размышляли и о возможных путях преодоления в церковной жизни черт, которые она обрела в эпоху «второго восстановления патриаршества», в частности агрессии, обскурантизма, национализма, клерикализма, внутреннего и внешнего сектантства, недоверия, неверия и цинизма. В связи с этим разговор вышел на проблему духовного просвещения. «Чем более просвещённым становится христианин, тем более цельной становится его церковная жизнь и тем больше он может противостоять агрессии», — убеждён доктор исторических наук, профессор Сергей Фирсов (СПбГУ).

Однако что понимать под христианским просвещением? Можно ли его напрямую связывать с увеличением числа дипломированных священнослужителей? Протоиерей Георгий Митрофанов считает, что просвещение несводимо к образованию. Главное, чего не хватает в современной церковной жизни, в том числе и в духовных школах, — это изменение отношений между людьми. В церкви нужна проповедь не только словом, но и жизнью. С ним солидарен отец Георгий Кочетков, он связывает основную задачу христианского просвещения с изменением отношения к жизни, к человеку, к церкви, к обществу. Именно этой цели служит и подлинная катехизация, оглашение, в нормальном случае предшествующая духовному образованию, добавил он.